Дунаева многие не знают, ещё и забудут. А Булгаков останется известным на многие-многие годы. Одно уже то, что он назвал роман "МиМ" вредным, как потом верить ему.
Да, истина подаётся вперемешку с ложью. На этом сейчас стоит мир. Воланд выдал правды немного, остальное под видом ангела света. И да, Воланд не творец, но желает им казаться! Он дал информацию - Булгаков взял.
"Никакое это не Евангелие! Это роман, в котором есть лишь намеки на евангельскую историю. Там нет Христа, и Пилат там не Пилат, просто взяты некоторые черты. Книга может обогатить любого нормального человека. Она необыкновенная, волнующая, это книга о любви, о вечности, о пошлости нашей жизни, о предательстве самого себя. Она полна остроумия и блеска, построена на контрастах. Вот пришли некие гости из космоса, из духовного мира (какая разница?). Они в маскарадных костюмах, один - под Мефистофеля, другой - под кота, и они провоцируют нас, москвичей, и выявляют нашу пошлость. И даже Воланд, который выступает в маске дьявола, - какой он дьявол? У него нравственные понятия нормальные, он же не Варенуха, не Лиходеев - вот кто дьяволы-то, а он нормальный. Это только маски. У романа необычная форма, но она не является чем-то исключительным в литературе. Соприкосновение с тайной было у многих русских писателей: Гоголь, Лермонтов, Помяловский и многие другие", - А. Мень. Александр Мень выше богословского ортодоксального видения.
Одно уже то, что он назвал роман "МиМ" вредным, как потом верить ему.
Воланд выдал правды немного, остальное под видом ангела света.
И да, Воланд не творец, но желает им казаться! Он дал информацию - Булгаков взял.
Книга может обогатить любого нормального человека. Она необыкновенная, волнующая, это книга о любви, о вечности, о пошлости нашей жизни, о предательстве самого себя. Она полна остроумия и блеска, построена на контрастах.
Вот пришли некие гости из космоса, из духовного мира (какая разница?). Они в маскарадных костюмах, один - под Мефистофеля, другой - под кота, и они провоцируют нас, москвичей, и выявляют нашу пошлость. И даже Воланд, который выступает в маске дьявола, - какой он дьявол? У него нравственные понятия нормальные, он же не Варенуха, не Лиходеев - вот кто дьяволы-то, а он нормальный. Это только маски.
У романа необычная форма, но она не является чем-то исключительным в литературе. Соприкосновение с тайной было у многих русских писателей: Гоголь, Лермонтов, Помяловский и многие другие", - А. Мень. Александр Мень выше богословского ортодоксального видения.
RSS лента комментариев этой записи