25 июня 2005 года исполняется 55 лет со дня кончины великого русского писателя Ивана Сергеевича Шмелева. О творчестве Ивана Сергеевича, его произведениях и жизненном пути мы попросили рассказать нашего постоянного автора профессора Московской духовной академии, доктора богословия, Михаила Михайловича Дунаева.

Иван Сергеевич Шмелев - великий русский православный писатель. Это мы сейчас сознаем все более и более, а ведь совсем недавно этого имени русский читатель и русский человек не знал. Я помню, когда в 1973 году отмечалось 100-летие Шмелева, ни одна газета, ни один журнал об этом и полсловом не обмолвились. Все дело в том, что Шмелев был ярым, так сказать, лютым врагом советской власти. Он очень хорошо знал, что такое власть большевистская, потому что он пережил в Крыму отступление белой армии и захват Крыма, а затем и массовые репрессии, которые большевики там учинили. В этих репрессиях погиб его сын.

Он много видел того, что творится здесь, в России, уехал, и там, за рубежом пребывая, он прямо и много говорил о советской власти как о власти сатанинской.

Естественно, что, конечно, имя Шмелева поэтому не могло быть возлюблено этой властью, и даже когда начали возвращаться из небытия многие имена русских писателей-эмигрантов (прежде всего, Бунин - Нобелевский лауреат, понятно), имя Шмелева находилось под запретом. И поэтому то, что было написано им даже до еще революции, когда он был признаваем как "писатель-реалист", "демократический писатель", "писатель, который сочувствует бедам народа" (такими штампованными определениями писали о Шмелеве еще до революции даже), а потом, в 60-е годы потихонечку стали печатать то, что он до революции написал… Очень и очень робко все это делалось, почти неизвестно было это имя - даже писателя дореволюционного, а уж, конечно, то, что он написал после революции - об этом и речи быть не могло!

И только в 90-е годы потихонечку начали появляться "Лето Господне", "Богомолье", "Няня из Москвы", "Пути Небесные" - то, что составляет славу Шмелева как писателя. Потому что в творчестве Шмелева мы можем отметить такой удивительный парадокс: Шмелев дореволюционный (несмотря на все его достоинства) - это писатель второго ряда. Таких писателей было много, и имена, которые когда-то были очень заметны, сейчас вспоминаются только историками литературы. Даже Сергеев-Ценский, который прогремел и в советское время… Ну, а такие имена как Сургучов, Тренев как беллетрист (все знают только его "Любовь яровую"), ведь все эти имена уже ушли. И вот, имя Шмелева, оно тоже могло затеряться среди этих имен - он ничем не выделялся среди них: талантливый, известный и как бы не более того…

А вот то, что произошло после его страшных, тяжких испытаний в годы революции, гражданской войны и в эмиграции, - все это через страдания (об этом хорошо писал И. А. Ильин) совершило какое-то качественное изменение его творческого дара. И Шмелев из второстепенного писателя превратился в подлинно великого, одного из самых значительный русских писателей вообще во всей литературе XX века. Я не знаю, можно ли сравнить что-либо с "Летом Господним": это великий шедевр не только русской, но и мировой литературы XX века.

Почему так произошло? Если говорить о Шмелеве, о всей его жизни, то мы можем отметить одно очень важное обстоятельство: явное, зримое действие Промысла Божия в судьбе этого человека. Но можно сказать: Промысл Божий определяет судьбу каждого, любого из нас. Да, это так, но не все это сознают. Даже люди верующие, церковные. Это как-то проходит мимо внимания многих. Шмелев же ясно ощущал и понимал, что все, что он совершает - все это действует именно Промыслом. И он много раз писал об этом в письмах, можно сейчас приводить множество цитат, но дело не в цитатах, а в том, что сама мысль, постоянно проходящая через все его размышления, через произведения, через письма - о том, что он своим собственным опытом познает, как Господь ведет каждого человека, и только тогда человек действительно достигнет в жизни своей чего-то, поймет истину, если он будет чувствовать, ощущать волю Божию и ей следовать. Потому что можно ведь ощущать и противиться - и такое бывало. А Шмелев именно ощущал это! И поэтому произошло такое удивительное изменение в его жизни, в его судьбе, в его творчестве.

Притом, что, конечно, Промысл Божий действует не всегда только такими способами, которые человеку приятны, доставляю удовольствие, радость (так мы иногда примитивно воспринимаем: ну вот, Бог поможет, значит, сделает мне что-то такое хорошее, что буду я блаженствовать в этой земной жизни). На самом деле это не так, и Промысл Божий иногда проводит человека через очень тяжкие испытания. Мы можем самый  яркий пример показать у Достоевского, который через каторгу, через ссылку, через десятилетний период страшных испытаний прошел и стал великим писателем в результате. До этого, в первый период творчества (кстати, как и у Шмелева - у Достоевского и у Шмелева много общего) тоже был писателем талантливым, но не выдающимся до своего ареста. А вот вернувшись оттуда, из Сибири, Достоевский стал одним из величайших творцов мировой литературы. Вот то же произошло и со Шмелевым: Шмелев был проведен через очень тяжкие испытания.

Надо сказать, что вообще, по житейским меркам, жизнь Шмелева была очень тяжкой. И это началось именно с крымской его жизни, когда в 1918 году он поселился в Алуште, там купил небольшой домик и думал переждать те тяжкие испытания, события, которые здесь, в Центральной части России происходили. А потом оказалось, что - нет, что здесь, в Крыму, совсем не лучше, а, может быть, даже и хуже тем, кто там оказался. Достаточно прочитать одно из значительнейших его произведений (можно сказать, великое произведение), которое, кстати, принесло Шмелеву мировую славу - это "Солнце мертвых", эпопея, в которой он рассказывает о происходившем в Крыму как раз в эти самые страшные годы. И то, что он сам пережил, пережил в своей жизни, и это наложило отпечаток тяжкий. Я уже говорил: сын его там погиб, он был расстрелян.

Ведь что сделали большевики? Они обещали, что никаких репрессий не будет. К Шмелеву, кстати, еще до прихода красных приходили большевики-подпольщики и просили, чтобы он не уезжал из России. Это как бы престижно все-таки: известный писатель остается! А ведь многие покидали Россию вместе с отступающей Белой армией. И обещали ему, что сына не тронут. А сын был офицером царской армии. Он воевал на фронтах с немцами, потом, в результате газовой атаки, здоровье его было подорвано, и он (по сути, уже в годы гражданской войны) ни в каких военных действиях участия не принимал, хотя и был призван. Когда белые стояли в Крыму, то его как царского офицера тоже призвали, но, кроме этого формального акта, тут ничего иного сказать невозможно - он, повторяю, не воевал. Так вот, когда красные вошли в Крым, они потребовали, чтобы все, кто остался (все офицеры царской армии, Белой армии) пришли бы и зарегистрировались. Люди, не подозревая обмана, пошли на регистрацию и не вернулись. По примерным подсчетам (хотя точную цифру, конечно, назвать нельзя) было, в общей сложности, репрессировано 120 тысяч человек! Даже если бы и собственный сын не пострадал, Шмелев как человек чуткий, как русский человек, который видел, что идет репрессия именно против русского народа, не мог бы спокойно все это воспринимать. А все это усугубилось еще и гибелью единственного сына, который там остается сейчас, в земле Крымской. Сейчас даже известно, что его бросили в братскую могилу, в общую яму, в Феодосии.

Шмелев оказался за границей, а ведь за границей русская эмиграция жила очень тяжко, и Шмелев бедствовал. Он был, действительно, почти нищий в некоторые периоды почти тридцатилетнего своего пребывания там, потому что в 1922 году он уехал из России, а умер он (уже 55 лет с того времени прошло, сейчас мы вспоминаем это) в 1950 году. Значит, без малого тридцать лет он там провел! А ведь за счет чего русские писатели там могли существовать? Некоторые вообще занимались какими-то, вообще не свойственными им, делами. Мы знаем, что русская эмиграция пошла на услужение. Самое лучшее, если человек там становился шофером такси - это считалось очень большой удачей. А так - обслуга: официанты где-то в ресторане, подсобные рабочие, грузчики… Титулованные особы этим занимались! Ну, а русские писатели, если литературным трудом, то могли жить с очень большим трудом. Потому что ведь печататься нужно… Да, конечно, было много разных изданий, но, тем не менее, все-таки они распространялись на русскую диаспору, а она не могла обеспечивать финансово все эти издания, поэтому все они влачили очень жалкое существование - открывались, тут же закрывались… Шмелеву немножко помогло то, что он все-таки имел европейскую известность: его труды переводились на иностранные языки - но очень скудно, очень все это было ненадежно. Вот, если посмотреть по письмам (кстати, всем очень рекомендую прочитать переписку Шмелева с И. А. Ильиным). Ильин - это крупнейший русский религиозный философ. Это были два друга, и так и называется эта трехтомная переписка: "Переписка двух Иванов". Это очень интересно читать - это и очень глубокие мысли Ильина и Шмелева, а, с другой стороны, по этим письмам мы узнаем о том быте, о бытовой стороне жизни и Ильина, и Шмелева в течение почти тридцати лет. Читаешь и видишь - да, очень тяжко, иногда (можно один только пример привести) Шмелев просто не знал, чем он будет платить за квартиру, где ему на пропитание достать деньги… И однажды он писал Ильину, что ему много писем приходит от читателей, а он не может ответить просто потому, что у него нет денег на конверты и марки! Вот эта деталь о многом говорит… Кроме того, Шмелев был человеком тяжело больным. Еще до революции он нажил себе язву желудка, которая несколько раз ставила его просто на грань жизни и смерти уже там, за рубежом.

А, кроме того, он остался в одиночестве, потому что через некоторое время после того, как Шмелевы обосновались в Париже, умерла его жена, Ольга Александровна. Это для него был очень тяжкий удар - он действительно остался один. И он должен был и в бытовом отношении каким-то образом обеспечивать себя. Притом, что Ольга Александровна была для него всю жизнь той поддержкой, благодаря которой (он сам об этом много писал) он и стал писателем. И там, за рубежом, уже великим писателем! "Если бы не она, - признается он Ильину, - то я не смогу бы сделать того, что я сделал". И вот он, в конце концов, действительно остался один. И, может быть, именно поэтому его "Пути Небесные" (одно из самых значительных его созданий) так, в конце концов, и не были завершены. Притом, что (по письмам это видно) он пишет постоянно: "Вот, я хочу приступить к завершению, к третьем тому "Путей Небесных". Вот, сейчас начинаю…" Проходят месяцы, годы, а он все так и не может, и не может именно потому, что условия жизни его именно не способствовали творческим подлинным свершениям. Это трагедия тоже великого писателя, но, тем не менее, все-таки то, что Шмелев должен был совершить, он совершил. Он написал - и это уже одно является великим подвигом -  "Лето Господне". И. А. Ильин о "Лете Господнем" сказал замечательно. Он сказал, что в "Лете Господнем" Шмелев впервые в русской литературе "показал чудесную встречу мироосвящающего Православия с разверстой и отзывчиво-нежной детской душой".

Притом что для Шмелева Православие - это самая главная духовная ценность в жизни. Мы можем сказать, что во всем XX веке равного Шмелеву в этом отношении писателя просто нет! Есть великие, гениальные, талантливые - какие угодно - но художников, которые бы раскрыли значение Православия и для жизни каждого отдельного человека, и для жизни всего народа, - равных Шмелеву мы назвать не можем. В этом его великая, величайшая заслуга! Притом, что Шмелев менее почитаем был даже на Западе по сравнению с Буниным - потому что его европейскому человеку порой понять очень трудно, сложно. Чтобы понять Шмелева, надо быть русским человеком и человеком православным. И об этом тоже Ильин замечательно сказал. Бунин был ближе западному человеку, и именно поэтому Бунин получил Нобелевскую премию, а Шмелев, который тоже выдвигался на эту премию, был лишен этого. Хотя, если объективно сопоставить Бунина и Шмелева, - Бунин ни в чем не превосходит его, а в значительной степени и уступает. Потому что по глубине осмысления - религиозного, православного осмысления бытия, - конечно, Шмелеву (еще раз скажем) равных нет! А Бунин, в общем, был человеком духовно заблуждающимся. В конце концов, недаром он склонялся все более и более к разным восточным религиям, буддизму и т.д. Это во-первых, а во-вторых, конечно, такого языка, как язык Шмелева, мы ни у одного писателя не встретим и не увидим (даже у того самого Бунина). Нет ничего равного в русской литературе XX века и по языку, по удивительному владению всеми богатствами этого языка! Даже ради наслаждения этим языком можно читать и перечитывать и "Лето Господне", и "Няню из Москвы", удивительное, замечательное произведение, в котором, кстати, Шмелев дает очень точные оценки всем социальным, политическим, даже экономическим, и культурным, и духовным процессам, которые проходили в России перед революцией, во время революции и после революции. Он судит как бы весь мир, и судьей делает простую женщину, эту няню семидесятилетнюю уже старушку, которая, может быть, и простодушна, и не искушена во всяких философских тонкостях, но именно православная вера дает ей понять по-настоящему и дать духовную оценку тому, что происходит. И оценку весьма и весьма жестокую…

Надо сказать, что Шмелев в дореволюционном своем творчестве скорее к революционерам относился с симпатией - тут из песни слова не выкинешь, и Февральскую революцию он принял радостно. И это тоже то, чего не обойдешь…

Надо сказать, что вообще русская интеллигенция, русские писатели Февраль, что называется, приветствовали. Один Бунин сразу точно и трезво оценил, что такое революция для России, уже Февральская. Надо сказать, что и Шмелев очень быстро отрезвел. Когда он соприкоснулся с теми, о ком он имел весьма приблизительное по сути представление - с этими творцами революции, с этими "бесами революции", - он уже летом 1917 года дал им весьма точное определение. Еще до того, как они пришли к власти. И не только они - ведь революционеры были весьма разнородны, - но всем этим людям он дал определение такое: "гнусь, мразь". И с этим убеждением он так и остался, и на протяжении всей своей жизни отношения своего не менял по отношению к ним. И поэтому революционеров, и вообще русскую интеллигенцию, он аттестовал весьма и весьма нелестно. Для него это и были как раз те люди, которые и привели Россию к тяжким испытаниям, а, может быть, и к гибели.

Русская эмиграция по-разному относилась к тому, что происходило в России. В конце концов, даже и начинали с каким-то сочувствием к этой самой новой власти, но со Шмелевым этого не произошло, и он жил только верою в то, что когда-нибудь все-таки эта бесовская сила будет устранена, она уйдет из жизни России, и Россия вновь вернется к тому, от чего она ушла. И не просто к тому, от чего ушла, потому что это тоже состояние не очень благодатное. А, поняв все свои ошибки и заблуждения, она избавится от них и вернется к состоянию, которое можно назвать (для Шмелева это несомненно) "Святая Русь". Вот в "Лете Господнем" он и пытался показать те крупицы, какие-то крохи иногда Святой Руси, которые существовали. Он говорил, что в "Лете Господнем", в "Богомолье" он хотел показать, прежде всего, русским (всему миру, но и русским, он думал, что придет время - и русские будут это читать), что такое настоящее русское начало, что такое русский дух, на чем должна быть основана русская жизнь. Он в это верил, и поэтому завещал похоронить себя (когда это будет возможно), перенести его прах на московскую землю.

Умер он неподалеку от Парижа в Покровском монастыре. Монастырь этот и сейчас существует - это женский монастырь. Шмелев был очень тесно знаком со многими церковными деятелями, и так он мечтал: чтобы в конце жизни поселиться где-нибудь при монастыре, потому что самая благодатная жизнь может быть именно при Божией обители. И в конце концов, так устроили ему жизнь в монастыре, который был недалеко от Парижа, но в сельской местности. Шмелев очень радовался, что гон там поселится и закончит, наконец, "Пути Небесные". Но случилось так, что он прожил в этом монастыре всего лишь несколько часов. 55 лет исполняется сейчас с того момента… Его привезли в монастырь уже к вечеру, его очень хорошо приняла там настоятельница игумения. Он сказал, что очень хочет пойти сейчас на всенощную, потому что завтра на Литургии ему нужно причаститься. Он хотел свою жизнь при монастыре начать именно с этого - с Таинства. Монахини его отговорили, они увидели, что он очень слаб - ничего, немножко можно подождать… Уговорили его, чтобы он на службу не ходил, оставили его в комнате, в которой он поселился, и когда они вышли на улицу, то услышали (а окно было открыто, в комнате на втором этаже) падение чего-то тяжелого.  И вернувшись, быстро побежав туда наверх, они нашли Шмелева лежащим на полу. Он еще был жив. Пытались что-то сделать, помочь, сделать какие-то уколы, но это не помогло, и Иван Сергеевич умер - вечером, когда уже начиналась служба.

Мы можем сказать, вспомнив Иоанна Златоуста, повторить его слова, что "Бог и намерение целует". Намерение здесь причаститься, хотя он и не смог это осуществить, тем не менее, это намерение как бы завершает его жизнь. И монахиня этого монастыря Феодосия сказала, что Шмелев приехал умирать под Покров Божией Матери (монастырь-то Покровский). Похоронен он был на кладбище в Сент-Женевьев-де-Буа, знаменитом русском кладбище, где многие-многие имена нами вспоминаются. Шмелев похоронил там свою жену и часто приходил на эту могилу, и купил для себя место (да, там покупать надо было), он купил для себя рядом с могилой жены с тем, чтобы его похоронили здесь. Но - просил, когда будет возможно, перенести на кладбище Донского монастыря.

Потому что Донской монастырь находится недалеко от того места, где стоял дом Шмелева. И там, в Донском монастыре, все Шмелевы и были похоронены: был похоронен его отец, был похоронен Горкин (которого все хорошо знают по "Лету Господню"). Могилы эти сейчас затерялись… Примерно было определено место, где находились эти захоронения… Уже пять лет прошло, я хорошо помню перенесение праха Шмелева в Донской монастырь, когда сам Святейший Патриарх служил панихиду в соборе Донского монастыря. И вот там, примерно где похоронены были все Шмелевы, где находится затерянная могила Сергея Ивановича Шмелева, отца его, там и предали земле прах Ивана Сергеевича и Ольги Александровны. Хотя на кладбище Сент-Женевьев место этой могилы сохранилось, и я был там совсем недавно и видел. Если не знать, что прах перенесен, то не понять, что здесь уже нет Шмелева. Все-таки земля эта та самая, она осталась, поэтому могила сохранена. Так что как бы два места упокоения Шмелева - там, под Парижем, и здесь у нас, в Москве.

Сейчас говорят о том, что в Донской монастырь перенесут и останки Деникина из Америки… Надо сказать, к слову, что Шмелев и Деникин были близкими друзьями. Познакомились они уже там, за рубежом, и очень тесно общались, когда выезжали на лето в такое местечко как Бретон на берегу Атлантического океана, как бы на дачу, что ли (снимали там домики), и вот там очень тесное общение у них было. До конца дней своих сохранились такие тесные дружеские отношения Шмелева и Деникина. Объединяла их, конечно, любовь к Родине, недоброе чувство к советской власти (понятное), и вот теперь (хотя они были похоронены в разных местах, Деникин - в Америке), очевидно, скоро Шмелев и Деникин найдут окончательное упокоение в одном месте на одной земле, неподалеку один от другого. Вернее, Шмелев уже обрел это место, а Деникин скоро будет там же похоронен.

Для нас Иван Сергеевич Шмелев - это непреложная духовная ценность. И сам он - его личность, его путь жизненный и творческий, и то, что он нам оставил. Потому что - еще и еще раз скажем - нет в русской и в мировой литературе ничего равного тому, что создал Шмелев. И, прежде всего, "Лето Господне", "Богомолье", "Няня из Москвы" и "Пути Небесные". Это несомненные вершины мировой литературы всех времен. Ну, а уж в XX веке трудно сказать, есть ли что-нибудь равно тому, что создал Иван Сергеевич.

Конечно, это писатель, о котором вспоминаешь не только в какие-то юбилейные дни, но, тем не менее, всегда вот - какая-то дата, юбилей (круглый или некруглый) - это особый, сугубый повод для того, чтобы вспомнить добрым словом и с благодарностью имя, дела этого человека. Поэтому мы именно в этот день должны молитвенно обратиться к Господу с нашей просьбой упокоить его с миром в Царствии Небесном!

По материалам сайта "Радонеж.Ру"